Приколы, юмор, анекдоты, фото, картинки, все самое смешное и интересное только здесь!
Цепь
Фотограф Цзин-Цзи Чжан (Chien-Chi Chang) родился в Тайване в 1961 году. Учился в университетах Сучжоу и Индианы. Его работы широко публикуются; в 1999 году Чжан получил награду Visa d"Or (за лучший фоторепортаж). Член фотоагентства Magnum с 1996 года. Живет в Тайпее и Нью-Йорке.
Агентство Magnum: «Цзин-Цзи Чжана всегда интересовали человеческое безумие, отчужденность и взаимоотношения. Размышления о природе связей человека с другими людьми и с обществом – естественное следствие опыта противоречивой жизни эмигранта самого Чжана».
Серия фотографий «Цепь» (2002) посвящена пациентам, содержащимся в монастыре Лон Фа Тан («Храм дракона») в Тайване.
Это не концепция для труппы современного танца или драмы типа «В ожидании Годо» Беккета. Будь это что-то художественное, - идея, подбор исполнителей, костюмы и хореография заслужили бы высшие награды. Однако всё это – реальность.
История такова: 700 пациентов психиатрической клиники живут, скованные попарно цепями, вынужденные ухаживать за более чем миллионом кур на крупнейшей птицеферме в Тайване. Портреты исполнителей в этой реальной и одновременно ирреальной драме с огромным уважением, добротой и состраданием выполнил фотограф агентства Magnum Цзин-Цзи Чжан.
Фотограф, родившийся в Тайване в 1961 году, расположил портреты в такой последовательности и столь умело и проницательно, что серия производит невероятное, незабываемое впечатление. Обычно пара пациентов-обитателей, скованных вместе, стоит лицом к камере на темной фоне. Нам они видны с головы до пальцев ног; фотограф всегда находится на одинаковом расстоянии от позирующих. И тем не менее люди на портретах передвигаются и маневрируют внутри кадра, - возможно, раздраженные ограничениями, которые наложила на них цепь, - в попытке убежать от - или демонстрируя симпатию и привязанность - к тому, с кем в паре они закованы.
Одни стоят очень ровно, прямые и гордые. Другие покорно поникли. Некоторые смотрят в камеру – с лицами, словно застывшие маски. Другие похожи на неугомонных детей, отказывающихся постоять спокойно хоть минуту. Некоторые составили прекрасно совместимые пары. Другие являются противоположностями; они силятся освободиться, уйти. Но почти все выглядят живущими в унылом и беспросветном кошмаре.
Каждая фотография – маленький шедевр. Расположенные в таком порядке, как в этой книге, 48 двойных портретов выглядят совершенно потрясающе. Дизайн книги великолепен. Каждая фотография мастерски отпечатана двуцветными чернилами и являет часть единого длинного волнистого листа, - что так гармонично смотрится здесь, где речь идет о людях, в буквальном смысле прикованных вместе. Будучи полностью развернутой, одна страница книги легко может стать самостоятельной изящной инсталляцией в 20 футов длиной и 8 дюймов высотой.
Помимо повторений и сходства, нам открываются детали: элегантность жеста, положение тела, палец ноги, согнутый от напряжения. То, как самодельная одежда, запачканная и убогая, свободно болтается на телах. Позы отличаются неловкостью, людям не по себе, они печальны или непокорны. А после мы пытаемся в подробностях представить жизнь этих людей.
«Объясняется» история лишь в конце серии, - в длинном, незабываемом вымышленном письме пациента к матери, которая, по всей видимости, бросила своего ребёнка здесь, в монастыре, около 30 лет тому назад.
Я оставлю вам удовольствие прочитать это письмо самостоятельно, чтобы ощутить глубинную связь с этой книгой.
А вот послесловие от издателя:
В 1970 году Ли Кун-Тай, аббат города Гаосюн (Kaohsiung) в Тайване решил стать буддийским монахом. Он построил перед домом соломенную хижину, дал приют шизофренику - в качестве ученика. После чего начал выращивать свиней и кур со своим новым помощником, которого держал на привязи, словно на поводке. Через 20 лет у Ли Кун-Тая, к тому времени взявшего себе новое имя - Хих Кай Фен (Hieh Kai Feng), было уже 600 душевнобольных помощников, большинство из которых были скованы цепью. Почти всех привели к нему их родственники, которые считали позором необходимость заботиться об умалишенных или неприспособленных к жизни.
Спустя 10 лет, в 1999 году, Лон Фа Танг - Храм Дракона - был признан самой крупной птицефермой Тайваня, с миллионом кур-несушек. За ними ухаживают 700 душевнобольных, которые проживают в Храме, - вынужденные пробираться через жидкую грязь, помет, яйца и трупы кур. Хих Кай Фен к настоящему времени усовершенствовал непрактичную веревку; он решил, что при таком большом количестве пациентов самой эффективной формой контроля будет лёгкая цепь - и сковал их попарно. Аббат доволен и горд результатом. Он твердо уверен, что не только заботится о своих пациентах, но и помогает облегчить тяготы, выпавшие их семьям.
Книга «Цепь» издана в 2002 году и заслужила международное признание. Это одна из моих любимых фото-книг; и я с радостью узнал, что издательством Trolley Books планируется выпустить первый специальный ограниченный тираж (в металлической коробке) в 2007 году.
Рассуждая о природе человеческих связей и социальных взаимодействий, темные монохромные фотографии Цзин-Цзи Чжана изображают обитателей психиатрической лечебницы, закованных попарно в цепи, якобы ради «революционной» терапии. Свобода и ограничение, любовь и отчуждение, сострадание и стыд - вот некоторые из сложных проблем, определяющих неоднозначные отношения между людьми, пойманными в объектив Чжана, и внешним миром. Людей на фотографиях их родственники сочли социально неприспособленными и позором для своих семей – отправив в Лон Фа Тан, буддийский приют и крупнейшую птицеферму Тайваня, где работают около семисот психически больных поселенцев.
В обществе Тайваня практически отсутствует понимание в отношении психических расстройтв и не существует комплексной системы поддержки для душевнобольных. Таким образом, несмотря на отсутствие психиатра в Лон Фа Тане, аббат Хих Кай Фенг уверен, что его монастырь обеспечивает столь необходимую помощь для общества, облегчая тяготы, павшие на семьи пациентов.
Пациенты попарно скованы лёгкой цепью, обязанной вокруг талии каждого; освобождение от цепи положено только на время сна. Более стабильный из двоих должен помогать менее здравомыслящему в выполнении ежедневных работ по хозяйству. Их связь с обществом нарушена; для скованных друг с другом «цепью сострадания» вынужденное общение может быть обременительно.
Фотограф комментирует: самое печальное то, что едва двоих приковывают вместе, они уже не могут протестовать против этого. Единственное, что им остается - стать покорными, сдаться, - иначе они никогда не смогут оттуда выйти.
Чжан посещал монастырь на протяжении шести лет. По его просьбе пациенты позировали после завтрака, по пути на работу. Поместив позирующих словно на сцену, на простом темном фоне, он преодолел рамки фотожурналистики, - по сути, трансформируя образы в тайнопись человеческого состояния.
Среди работ фотографа Цзин-Цзи Чжана, получившего международное признание – серия снимков под названием «Цепь». Это невероятно впечатляющие портреты пациентов монастыря Лон Фа Тан в Гаосюне на юге Тайваня. В период с 1993 по 1999 год Чжан посещал этот храм, служащий в качестве психиатрического учреждения и приютивший 700 пациентов. Многим из пациентов был поставлен диагноз психически больных, а некоторые пострадали от злоупотребления наркотиками. В стране, опирающейся на семейную ячейку для обеспечения социального благополучия, Лон Фа Тан предоставляет приют психически больным, семьи которых не могут или не хотят их содержать.
На этих снимках пациенты изображены скованными стальными цепочками. Это - часть «лечебной программы», в рамках которой «более стабильный» пациент прикован к «менее стабильному». Подобная практика, естественно, поднимает серьезные этические вопросы. Однако изучая эти снимки и видя сочувствие и нежность, проявляющиеся в выражении лиц пациентов и их жестов по отношению друг к другу, начинаешь размышлять, не связаны ли мы все, - будь то любовь, желание или смерть, - некоей, говоря метафорически, «Цепью сострадания». Согласно буддийской вере, цепь символизирует мирские желания, которые являются неотъемлемой составляющей кармы.
Храм Лон Фа Тан на юге Тайваня – одновременно приют и тюрьма для 700 психически больных. Здесь нет ни медикаментов, ни процедур, используемых в других подобных учреждениях. Вместо этого буддийские монахи и монахини, присматривающие за пациентами, используют в «терапевтических» целях цепи. Пациент в стабильном состоянии прикован к тому, кого считают менее здоровым. День за днем, более здравомыслящий волочет за собой свою пару. Как правило пациенты попадают в храм по принуждению. Измученные традиционным в таких случаях лечением, отчаявшиеся члены семьи считают Лон Фа Тан последним средством для неизлечимо больного. Несмотря на резкую критику, власти храма утверждают, что их методы, помимо облегчения участи семей пациентов, оказались успешными в лечении душевнобольных.
Бегство к свободе / Escape To Freedom
Монастырь Лон Фа Тан в Тайване – реабилитационный центр для душевнобольных или жуткая психбольница для рабов?
Взгляд изнутри.
NEWSWEEK (Feb 7, 2000)
Лю Тунг-Чжен, как всегда, уже проснулся, когда тишину санатория Лон Фа Тан в 4:15 утра разорвала пронзительная трель свистка. Но на сей раз 34-летний алкоголик не роптал на металлические цепи, которыми он за талию был прикован к бормочущему пациенту, страдающему шизофренией. Лю нервничал, напоминая самому себе о необходимости действовать так, словно это обычный день. Хотя, конечно, нет ничего обычного в Лон Фа Тане, псевдо-буддийском монастыре, который - в зависимости от точки зрения - является либо радикальным центром реабилитации душевнобольных, либо чудовищным приютом, созданным для эксплуатации рабской рабочей силы. Как почти треть из 650 обитателей монастыря, Лю 24 часа в сутки закован - в то, что местные монахи и монахини называют «цепью переживаний». Предполагается, что цепь должна помочь его «связи» с другими – а также помешать сбежать. А еще цепи делают сложными и тягостными каждодневные ритуалы: смывание с пола экскрементов, поклоны перед завтраком, совместный душ - всё, чтобы подготовиться к очередному рабочему дню (без оплаты) на самой большой птицеферме Тайваня.
Лю говорит: «Отдыха не бывает. Мы работаем 365 дней в году, даже в китайский Новый год».
Но этот день был особый. Хих Кай-фен, мнимый буддийский монах, основавший Лон Фа Тан 20 лет назад, накануне уехал в Китай. Изображения Мастера – которые можно видеть повсюду, от статуэток до огромного золотого Будды на вершине главного фасада храма - бдят. Но монахи и монашки в его отсутствие выглядят более раскованными. Лю почувствовал - это шанс. Он тихо поговорил с тремя невольниками, включая пробывшего тут 13 лет ветерана Чжен Кванг-чао, «лидера бригады», которому вверили ключи от двери и цепей - и, что немаловажно, грузовик. Мужчины надели гражданскую одежду под перепачканные буддийские робы. И в 6:10, когда две группы уехали на ферму, Чжен скомандовал: «Пошли!». Четверо мужчин забрались в грузовик, таща за собой своих нестабильных компаньонов. Никто не видел их бегства, но они боялись, что водитель грузовика - а также их бритые головы – могут их выдать. 20 минут спустя, около города Тайнаня, они сбросили цепи и приковали растерянных пациентов к грузовику (оставив им мешок с печеньем). «Мы сейчас вернемся,» - солгали они, и впервые за долгие годы, пошли навстречу свободе.
Драматический побег из Лон Фа Тана в январе пролил свет и привлек внимание к одной из маленьких грязных тайн Тайваня. Недавние беглецы публично обвинили Лон Фа Тан в причинении физического и психического ущерба – обвинения, которыечиновники монастыря категорически отрицают. Во время посещения Лон Фа Тана на прошлой неделе корреспонденты Newsweek не заметили признаков злоупотреблений. Но тот факт, что это процветающее заведение основывается на цепях и принудительном труде (подобные методы запрещены на Западе более века назад) вызвал обеспокоенность тяжелым положением психически больных в Тайване. Это щекотливая проблема для острова, который гордится своей почти дух захватывающей современностью, как в области технического развития, так и в соблюдении демократии и прав человека.
В действительности тайваньское общество до сих пор испытывает трудности в отношении тех, кто «не соответствует». Доктор Вен Юнг-Кван, руководитель психиатрического отделения мемориального госпиталя Чжан Гун (Chang Gung Memorial Hospital) говорит: «Лон Фа Тан – это позор, который мы прячем от других. Это болезнь, которую мы хотим скрыть». Он добавил, что проблема едва ли обсуждается даже в местной прессе.
Лон Фа Тан (дословно «Храм превращений дракона») – порождение общества, которое до сих пор считает психические заболевания позором и клеймом. Когда психическое расстройство подрывает здание семьи – со стороны поддержки мало. «Виновно общество, - говорит доктор Билли Пан, психиатр в больнице Тайпея. – Государство может выделить больше денег на психологическую помощь, но общество должно помочь оплатить расходы». В отличие от Японии, которая тратит почти 10 % национального бюджета здравоохранения на охрану психического здоровья, Тайвань тратит лишь 3 %, говорит доктор Пан. В Тайване для 130 000 душевнобольных имеется лишь 21 000 мест; палаты заполнены хроническими больными, которым некуда больше идти. «Печально то, что Лон Фа Тан удовлетворяет потребность, которую игнорирует общество,» - говорит Хван Вен Хсюн, директор Тайваньской Ассоциации по Правам человека.
Лон Фа Тан выявил такую потребность случайно. Когда неграмотный фермер Ли Кун-тай открыл свою буддийскую практику 30 лет назад, сменив имя на Хих Кай-фен, соседка упросила его взять в ученики её сына. Мальчик страдал пироманией (импульсивное поджигательство). И вот Кай-фен, защищая свою воспламеняемую хижину, привязал мальчика к себе веревкой и дал ему работу в саду. Постепенно психическое состояние мальчика улучшилось.
Разнеслась молва; со всех сторон потянулись люди, прося Кай-фена дать приют их больным детям. Разногласия и споры вокруг Мастера и его методов, казалось, только укрепили его статус. В 1984 году он провел шесть месяцев в тюрьме за мошенничество (продажа статуэток Будды по непомерным ценам). Но когда Кай-фен освободился, его встретили как героя - и количество обитателей его приюта выросло. Большинство пациентов страдают какой-либо формой шизофрении, но некоторые из них просто наркоманы, изгои или бывшие заключенные, которых не могут контролировать члены семьи. В Лон Фа Тане утверждают, что не взимают платы. Однако в большинстве случаев семьи изъявляют желание – которое, по слухам, в монастыре встречают благосклонно – выплачивать крупные денежные суммы, обычно от 15 000 до 75 000 долларов.
В Лон Фа Тан их гонит отчаяние. Мать Лю, например, так боялась сына, который приходил домой пьяным и агрессивным, что однажды ночью, когда он вырубился, отвезла его в Лон Фа Тан. (Лю помнит, как проснулся привязанный к металлической койке со склонившимися над ней лицами монахов, - самое тяжкое его похмелье). Мужчина, посещавший на прошлой неделе своего 27-летнего сына, сказал, что его разочаровали психиатрические клиники – там не могли поставить диагноз вспышкам ярости сына, а просто накачивали его успокоительными и отправляли домой. «Теперь он ведет себя лучше», - говорит отец; с его губы капает ореховый сок. Многих родителей вовлекли в обман вид?ния религиозного спасения. Но если приходилось кого-то убеждать, Мастер, хрупкая тростинка в волнующихся золотистых одеждах, использует свой лучший маркетинговый инструмент: монастырский ансамбль Big Band исполняет таинственно диссонирующую версию I Can"t Stop Loving You. Как говорится в рекламном ролике: «Без таблеток и без выстрелов, Лон Фа Тан сотворил чудо в тайваньской психиатрии».
Но вся реклама мира не может скрыть страданий. Чжен Кванг-чао считался одним из чудес Лон Фа Тана. Когда этот беженец из государственных госпиталей появился здесь 14 лет назад, его мучили воображаемые голоса. А всего через пару месяцев – перестали. Чжен не знает почему, но не слышит их с тех пор. Лон Фа Тан не счел его годным для освобождения, но администрация сняла с него цепи и постепенно дала больше привилегий. Он стал лидером бригады и барабанщиком Big Band, сопровождая Мастера Кай-фена в его поездках по Азии, включая Китай [mainland China]. (Кай-фен говорит, что подписал контакты с сорок одним психиатрическим учреждением). Чжен настолько вошел в доверие, что Мастер позволил ему получить водительские права, чтобы водить один из грузовиков, доставляющих рабочих на птицеферму и обратно.
Глубоко в душе, однако, Чжен испытывал муки. Родители не навещали его уже 11 лет. В качестве лидера бригады, говорит он, ему приходилось избивать других пациентов по воле «апостолов» - семнадцати монахинь и трёх монахов, которые всем управляли. (Мастер Хсин-хшен, женщина, сменившая вышедшего на пенсию Кай-фена, подобные факты отрицает). Один из беглецов, Чжин Юнг-цай, помнит, как после одной из предыдущих попыток бегства именно Чжен держал его привязанным к металлической койке в течение семи дней, давая пищу только раз в сутки. Чжен ненавидел то, что считал лицемерием монахов – и постоянный, изводящий страх. Во время нашей встречи в кафе Тайпея он рассказал: «Каждый день был наполнен страхом. Я знал, что если бы остался, со мной было бы покончено». Без Чжена и его ключей побег никогда бы не удался. «Возможность снова дышать свежим воздухом делает меня счастливым. Но надеюсь, что люди за пределами Лон Фа Тана не дадут снова себя одурачить и не станут поддерживать его деньгами», - говорит он.
Трудно сказать, сколько поселенцев Лон Фа Тана разделяют чувства Чжена. Пациенты-поселенцы с обритыми головами – около трети из них женщины, - в основном дисциплинированы, покорны и безучастны.
(В один из неохраняемых моментов нашего посещения женщина средних лет начала жаловаться – нет волос, нет развлечений, нет тампонов, - пока из ниоткуда возникшая монахиня ни запретила говорить подобное «перед гостем»). Это место отмечено мрачностью концентрационного лагеря: после целого дня работы на птицеферме – корм миллиону кур, сбор 2 000 корзин яиц и небывалого урожая гуано – поселенцы покорно строятся на вегетарианский обед. Они отзываются на серию свистков, сигнализирующих, когда наклонить головы, маршировать, брать палочки для еды, перестать есть. Не произносят ни слова. «Если здесь им привьют хорошие привычки, после можно будет научить их чему угодно», - говорит Кай-фен, улыбаясь.
Каково их психическое состояние? Трудно сказать. В штате Лон Фа Тана нет докторов или психиатров. К тому же не ведутся записи для отслеживания состояния пациентов. Администрация не может сказать, сколько пациентов когда-либо признавались годными к освобождению, а сколько умерло. Беглец Лю говорит, что за последние полтора года умер 41 человек. Мастер Хсин-хшен говорит, что в прошлом году умерло лишь 3 или 4 человека, но «мы не можем обнародовать цифры, потому что это будет использовано против нас». Один из признаков успеха, по её словам - то, что «никто не покончил с собой» бросившись с 10-ярусного курятника.
Между тем, Мастера Кай-фена почитают почти как бога. Кай-фен практически устранил упор, делавшийся на буддийскую практику. А Хсин-хшен вообще не буддистка; она заменила изображения Будды портретами Мастера повсюду в монастыре. (В одной из серий фотографий в главном зале его изображение словно излучается и множится посредством неумелого многократного экспонирования). Кай-фен любит говорить, что «передо мной склонились тысячи будд». Ясно, что пациент в цепях, входя, сгибается в поклоне до самого грязного пола. «Если бы мы на самом деле обращались с этими людьми так ужасно, как говорят, разве кланялись бы они Мастеру?» - говорит Хсин-хшен.
Пройдите испытание страхом. «Как я себя чувствовал? - спрашивает Лю. – Эти монахи, которые должны быть добры и милосердны, но... с нами обращались как с рабами».
Мастер Хсин-хшен говорит, что прибыль реинвестируется на «соцобеспечение» пациентов; Лон Фа Тан не обнародует свои финансовые отчеты. Она утверждает, что дисциплина идет на пользу: «Попадая в Лон Фа Тан [как пациент], вы ведь не захотите говорить о правах человека. Как насчет прав вашей семьи или общества?»
К сожалению для пациентов Лон Фа Тана, многие тайванцы до сих пор считают также.
Комментарии (2)
RSS свернуть / развернутьlana
xxxlabb
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.