По поводу «не в теме» и «падонкафскаго юмара».
Есть такой анекдот:
Встречает «новый русский» типографа и спрашивает его:
— Ты кто?
— Я — типограф.
— А я тогда кто? Типо быдло, что ли?
Да. Вы быдло и есть. Самое что ни наесть настоящее быдло.

Некто Volt мне говорит «ты них… Не понимаешь в подонковском юморе, поэтому нех комментить».
Да не понимаю, и не пойму никогда. Чем Вы гордитесь, подонки? Что Вы сделали хорошего? Тем, что отжимаете мобилы у беззащитных ботанов? Отожми у меня —
инвалидом станешь. Правда, я пешком не хожу по темным улицам, а езжу на дорогом джипяре. И отношение соответствующее. Но я о другом. Много ума не надо, чтобы быть тупым быдлом и гордится этим. Легче пить бормотуху и щелкать семки, чем учиться и работать. Легче ни о чем не думать, чем осознавать себя полным дерьмом и неудачником. Слышу оправдания: «у нас нет возможности, трудное детство, мама-папа — алкоголики».
У Ломоносова, например, тоже возможностей не было. Да, графами Вы нестанете, но стать нормальнымальным образованным человеком — реально. И заработать денег, чтобы выучить детей, тоже реально.
У меня работает таджик. Недавно менты просто так забили до смерти его брата. Я помогаю ему добиться справедливости потому, что считаю, место этих «ментов» — в тюрьме. Я плачу им зарплату своими налогами, чтобы они охраняли закон и порядок. А это быдло считает себя пупами земли и пытается установить свои
подонковские законы. Считает себя хозяевами жизни, а меня наоборот — дойной коровой в лучшем случае. Хозяин жизни — это я. Я построил дом, в кртором живет
хороший человек и радуется жизни. И дети у него защищены, и денег унего хватит, чтобы воспитать их хорошими людьми и дать им образование.
Они никогда не станут быдлом.
У моего знакомого родители жили в ЮАР. Пока был аппартеид черномазые знали свое место и жили нормально. Нормально работали, нормально зарабатывали, нормально вели себя. И угнетенными и обделенными себя не считали. Теперь аппартеид кончился. Они решили, что хозяева в стране именно они, и начались погром и разруха. Потому, что грабить и пить легче, чем учиться и рабтать. Его родители уехали в другую страну, где безопаснее.У другого знакомого одна дочь живет в Колумбии, замужем за профессором колумбийскоо университета. Они живут в резервации, обнесенной колючей проволокой. Внутри чистота, безопасность и пр. Снаружи —
беспредел. Я так не хочу. Я не хочу, чтобы страной, в которой я живу, управляли подонки.
Мне не нравится когда пишут безграмотно. Да, здесь не школа и не экзамен по словесности. Только легче всего отправить меня, зануду, в «игнор», чем
потрудиться и выучиться. Мол, что там до правописания, итак всем понятно. Что?!!! Да то, что это — первый шаг к царству подонков. Попустительство — это именно первый шаг. Сегодня нам плевать на грамотность, завтра — на моральи т.д. В Германии в 33-м было именно так. А потом были Освенцим, Майданек… А у нас были Соловки и пр. Сперва наплюем на язык, потом на культуру и мораль. А что человек без культупы и морали? Правильно, быдло! Что ему делать? Пить и ширяться. И самому становиться подонком и преступником. Хотябы для того, чтобы просто выжить. Мне такая перспектива не нравится. Я создаю мир вокруг себя без тупых,
бкзподонков.
Можете сколько угодно «игнорировать» и «модерировать».
Я не поленюсь и повторю до тех пор, пока не прочитают все, кто хочет. Может, кто-то задумается, кто-то поумнеет. Комменты подонков меня неинтересуют. Кто
хочет оставаться быдлом — оставайтесь.
Три идиота, дробовик и медведь в берлоге
Так получилось, что сразу после армии я уехал на север в Магаданскую область. Семья моя уже года три как перебралась туда на заработки. К тому времени
объявили перестройку, ускорение и еще кучу интересных вещей и мой отец основал строительный кооператив с многообещающим названием «Эра». Меченый иуда до
конца до ломать Союз тогда еще не успел, и на золотодобывающих поселках строительство шло еще довольно интенсивно.
Поселок наш назывался Верхний Ат-Урях, что в переводе с якутского означает «Конь-река». Неплохой был поселочек, очень жаль, но его уже давненько нет, как и соседних: Восток, имени Горького и почти всех остальных на Колыме.

Место наше легко могло претендовать на звание «медвежий угол» и по уединенности и по тому, что медведей действительно вокруг было столько, что за поселок
выходили только с ружьем, заряженным пулей. Вот о медведе и пойдет речь.
Дело зимой было, в выходные. Про Колыму не зря говорят, что там девять месяцев зима, а остальное лето, это так и есть. Денек хороший выдался: светило по
весеннему яркое солнышко и было довольно тепло, всего – 35 в тени, но по утреннему времени на улицу мало кого тянуло – отсыпались после трудового дня.
Тут следует прояснить такое дело. Наш строительный кооператив вел несколько объектов и на нашем поселке и на соседнем – им. Горького. В это время там
возводили рубленую из бруса двухэтажку на 12 квартир. Дом хороший, добротный и квартиры отличные. Ну, а для нужд строителей обязательно рядом с объектом
ставили два балка-бытовки. Один под склад, а второй чисто для бытовых целей, переодеться там, пообедать, чайку попить в тепле, для этого и электрочайник
имелся и печь-буржуйка. Там же и сторож дежурный находился. Дежурный потому, что специально нанятого у нас не было, и эту роль выполнял по сменному графику один из рабочих, заодно и работу свою, делая, чтобы не терять непроизводительно время. Поработает, обойдет объект, ну в бытовку забежит чая погонять
горячего, может и поспать часок и снова за работу.
Вот так и вышло, что в этот воскресный день на объекте оказался только один из рабочих, назовем его, скажем… скажем, Вася. Работа работой, а только завернули к Васе два приятеля и, как сами догадываетесь не с пустыми руками. В кооперативе у нас царил сухой закон, и председатель не дрогнувшей рукой отбирал все
талоны на водку (тогда она как раз по талонам была), выдавая их только по великим праздникам, типа Нового Года или Первомая, да на дни рождения.
Короче говоря, при отсутствии наличия контроля, Вася не устоял перед открывшимися перспективами по проведению культурного воскресного отдыха. Друзья
расположились в бытовке и начали. Гм… чаи гонять. Как раз и закуска к «чаю» имелась – захваченный из дома обед нашего работяги.
Напитку было много, а закуски на троих соответственно мало и через каких-то часа три-четыре собутыльники вконец окосели. К тому времени большинство тем,
характерных для русского мужского застолья были почти исчерпаны, а именно: трудовые показатели, суки начальники, тоже суки (но не все) бабы (да простят меня читатели-женщины… нет, нет, только не бейте!), последние поселковые сплетни (весьма скромный перечень по причине малой плотности населения в колымском крае) и разговор плавно перетек на охоту.
Охота у нас богатая, а также и рыбалка. Я уж не говорю про грибы и ягоды. Про медведей я уже говорил, опять же уток много летом. Мужики даже в лес не ходили – прямо с драги золотодобывающей палили по дичи. Да и зверья хватает. Оружие почти у всех было, у многих и не зарегистрированное – там места простые, на весь поселок один участковый. Закон тайга, медведь прокурор.
Короче, нахваставшись своими охотничьими подвигами (по большей части выдуманными – в этом отношении большинство охотников сродни рыболовам) и перебрав все
имеющееся в окрестности зверье дошли до хозяина тайги – медведя.
Кстати, вы знаете, что медведь, хозяин, топтыгин – это все не названия, а только прозвища. В древности славяне называли медведя Берг. Оттого и берлога –
логовище берга. Медведь, он только в цирке и зоопарке выглядит добродушно, любой в тайге знает насколько это сильный, стремительный, коварный и смертельно
опасный зверь. Потому и имя его в древности даже и произносить опасались. Даже и сейчас настоящие охотники говорят о медведе никак не иначе, как «хозяин».
К этому времени ребятки были уже совсем никакие, ну совершено. Ах, да, я же забыл про них рассказать. Первый, назовем его Коля, был такой же работяга, как и Вася, только работал водителем в парке. А вот второй личность был примечательная. Пусть он будет Гриша. Я никогда не интересовался, что с ним такое
случилось, но был инвалидом и еле-еле ходил с палочкой. Хромал жутко (вроде у него ноги разной длины были), пока сто метров дойдет, полчаса проходит.
И вот этот Гриша к слову вспоминает, что на Новый Год, когда ходил сосенку вырубать детишкам, то приметил неподалеку медвежью берлогу.
Мужики так с пьяну загорелись идеей медвежатинки свежей на шашлыки разжиться к Первомаю! Так загорелись! Слово за слово – решили идти на охоту, благо мишка залег буквально в километре от окраины поселка. А чего не пойти? Медведь он домосед по натуре, по гостям не ходит, всю зиму из дому носа не кажет.
Сказано – сделано. Вырубили ребята дрын по длиннее, захватили двустволку-дробовик (заряженную, кстати, утиной дробью) и пошли. Приходят – все точно, не
соврал хромой. Под склоном сопки сугроб и, что характерно, в сугробе том сверху отверстие-отдушина и воздух теплый парится. Верный признак.
Взял один дрын на изготовку, второй из дробовика прицелился. Хромой вроде как не у дел, так, общим руководством занимается. Давай! – орет. Вроде как «буди». Ну, Вася и сунул дрын с сугроб.
А мишка что-то осерчал с такого обращения. Сами подумайте, только прикорнул, полугода не пошло и на тебе – будят. Совсем охамели!
Должен сказать, что зрелище, когда медведя из берлоги поднимают, незабываемое. Больше всего напоминает оно взрыв фугаса миллиметров эдак 120. Снег
разлетается во все стороны. И рев такой, что непривычного человека в ступор вгоняет. Шибко страшно!
Мужики, как то сразу и не сговариваясь, решили, что идея, в общем, неудачная. Не так уж и хотелось этого мясца и вообще, вегетарианство гораздо, гораздо
лучше и, говорят, жизнь продлевает. Ну, хари-Кришна петь времени не было. Организмы сами собой у всех протрезвели окончательно и бесповоротно и мужики дали с места в карьер такого стрекача, что до поселка домчались минуты за три, бросив у берлоги и дрын и дробовик и заодно и свои шапки.
Только тут до них дошло, что к берлоге они отправились втроем, а сейчас их только двое. Одного по пути потеряли. В поселок идти стыдно – как людям объяснять, что товарища на верную смерть бросили, обратно возвращаться – страшно, да и толку теперь уже никакого, честно говоря. Подумав, направились в бытовку, там как раз и недопитых полбутылки оставалось, как раз на помин души. Ну, по пути встретив пару знакомых, не удержались и поведали драматическую историю со всеми
подробностями.
Когда они к бытовке подходили, половина поселка уже была в курсе происшедшей трагедии. Слухи росли и множились, неуклонно увеличивая число жертв. Жена Гриши вне себя от горя орошала слезами груди сочувствующих подружек.
Мужики зашли в балок. Закрыть его они забыли, но на половину полная бутылка стояла нетронутая (воровства у нас практически не встречалось, но бутылка, сами понимаете – вроде как не воровство).
В суровом молчании тару выбулькали по стаканам.
— Ну, земля ему пухом.
Водка тяжелым комом легла в желудок
И тут груда телогреек на нарах зашевелилась и оттуда выглянуло перекошенное лицо перепуганного Гриши-хромого.
— Мужики, вы живы! А я так испугался, медведь, как заревет, как заревет, я побежал, смотрю, вы замешкались сзади. Ну, думаю, пропали ребята, что же я женам ихним то скажу?
О том, как Бобик повесился
Занесло меня как то в одну станицу в Краснодарском крае. Собственно, даже не занесло, а в командировку послали. Я как раз устроился в одну шарашкину контору, которая строительством занималась. С учетом того, что по специальности я «повар, конюх, плотник…», а в данном случае штукатур и кровельщик, то на отсутствие наличия производственных заданий пожаловаться я не мог. Только закончил одному большому чиновнику делать бассейн, как шеф меня в составе бригады из трех
человек послал в Краснодарский край.
Станица, как станица. Раскинулась она так вольготно по степи, что иному городу хватило бы за глаза и еще и на пустыри места осталось бы. Народу много,
половина без работы сидит. Колхоз уж давно москвичи выкупили на корню, новую технику закупили, производительность повысилась, и людей стало гораздо меньше
нужно.

Народ колоритный вокруг. Страсти в округе кипят, Рабыня Изаура заодно с Просто Марией отдыхают. Но про это в следующий раз.
Погоды по нашему приезду стояли хорошие. Солнце темечко палит по южному и негритята по округе бегают, чисто Африка. По негритят я не вру. Там по соседству
один тип из института имени Патриса Лумумбы у казачки одной прижился, Вася зовут. Ну, нормально, по-русски чешет, ночью и не заметишь, кто перед тобой по
выговору. На танцы ходит, водку пьет – совсем своим стал. Мужики приспособились его по жаре нанимать огороды полоть, а чего, ему нормально, привычный. Сядут в тенечке, пива холодного принесут. Сидят, о жизни калякают, а Вася со всей прилежностью на огороде сорняки окучивает. И так хорошо это у него получается – загляденье просто, даже пиво вкуснее кажется, на него глядючи. И мужики – ну чисто плантаторы.
Задание наше было построить небольшую базу отдыха на рыбоводных прудах. Сазан там был – рук не хватит показывать какой здоровый. А на жилье определили нашу бригаду в местную спортивную школу. Она пустая летом стояла, один из классов под общежитие пустили. Вот мы втроем там и жили. Что особенно хорошо – это то, что в школе сауна была, мы ее почти каждый день топили.
Питались мы в столовой у механизаторов. Ну, скажу, я как городской к такому рациону не привык, хотя немало в деревнях пожил. На завтрак тарелка каши или
макарон и тушеное мясо. Или очень много мяса или две котлеты размером с подметку сапога 45-го размера. Или одна котлета и половина гуляша. На обед борщ или суп с макаронами и то же, что и на завтрак (разве что каша другая), на ужин картина аналогичная. Ни тебе помидорки, ни тебе огурца, ни другого какого салата. Весь десерт – компота стакан. Раз уговорили поварих плов сделать. Так механизаторы так недовольны были, что и есть не стали. Что значит сила привычки –
каждый день одну и ту же кашу жрать.
От школы до столовой минут пятнадцать пешего хода. А чего бы не сходить? Птички поют, травка зеленеет, навоз воняет и дождь шпарит как проклятущий каждый
божий день (как специально, только приехали и на тебе). И дорога идет по над самыми заборами. Я как то привык, что нас в деревнях заборчики почти
символические, а тут в человеческий рост, что тыны сибирские.
Ну идем, впечатлениями обмениваемся. Собаки из-за заборов бдительно брешут – видимость бдительности создают, в плане очковтирательства перед хозяевами.
Идем, никого не трогаем (мы, как шли, завсегда никого не трогали – привычка у нас такая). И тут прямо в лицо вылетает разъяренная собачья морда размером с
пасть бегемота. Е-мое, нас аж на проезжую дорогу вынесло от неожиданности. Хорошо, хоть не пронесло нижним страхом, а то могло вполне. Дело в чем,
собственно. Собака ушлая попалась. Забор высокий, кромка верхняя как раз на уровне головы. А будка собачья к забору придвинута. Эта сволочь, затаившись в
засаде, молча, дожидалась, кода мы подойдем поближе, и взлетала по будке на забор.
Только представьте. Совершено неожиданно буквально в 10 сантиметрах от Вашего лица возникает оскаленная пасть, и Вы глохнете от яростного лая, так что слюна из пасти в лицо летит. А собака отнюдь не маленькая, чуть не с теленка размером, так что забор под ней буквально трещит и ломится. Обделаться можно с перепугу.
Ну, второй раз мы пошли по дороге. Эта гадость молчит. Через несколько дней, забыв про тот случай, идем опять по старой дороге, и все повторяется. Так она
нас раза три ловила, когда забывали про нее.
А как то не забыли и специально мимо заборчика не по дорожке пошли, а по травке. Ей, видать из засады это видно не было, она на слух ориентировалась.
Выскочила на забор, а мы дальше. Она вперед, а забор и не выдержи, покачнувшись. Бобик так через него и перелетел. А цепь короткая была, до земли не
доставала. Собака здоровая, шея не выдержала, сломалась, пес и не гавкнул. Короче, натуральное самоубийство.
Хозяин, верно, так и подумал. Он как раз механизатором был. Вечером в столовой он долго всем жаловался: «Хлопци, а в мэнэ собака удавывся. Отой, чорный. Та, шо, ему нэ хватало?»