Лох… Как много в этом слове...
— Вот мы и приехали! Добро пожаловать на виллу «Святая Зинаида», названную в честь усопшей Витюшкиной маменьки! Обязательно переименую ее в «Зинка — замшелая проблядь»! И дверную табличку повешу! Прикольно будет! – хихикнула пьяноватая Светка после того, как наше такси остановилось возле высокого каменного забора.
— А когда сам Витюшка подкатит? – спросила я, вылезая из машины.

— В понедельник, а свалит сразу же после оформления сделки. Так что к приезду Алекса и духу его здесь не будет. Не волнуйся.
— Чудненько!
Нам навстречу вышла маленькая улыбчивая испанка в длинном русском сарафане и кокошнике.
— Это Тильда, — пояснила Светка. – К счастью, единственная жертва Муравьевских барских заебов в окружающем нас интерьере. – Все остальное здесь в
полном порядке. Не успел испортить.
Я осмотрелась: дом и впрямь оказался более чем приличным: большой, светлый, обставленный в средиземноморском стиле.
— Сними это тряпье и переоденься в нормальную одежду, — попросила подруга домработницу, когда та подавала нам ужин – жареных осьминогов и спаржу.
Испанка еще шире заулыбалась и отрицательно замотала головой.
— Бля, я забыла: ты ж по-русски не бельмеса. Сhange into other clothes, please, — повторила Светка, обращаясь к Тильде.
Та радостно закивала: видимо, ей самой надоело путаться в сарафане и таскать на башке непонятную хлабудень.
Мы сидели на террасе и пили мальвазию. Стемнело. С океана дул приятный ветер. Лепота!
— Может, в клуб махнем? Суббота все-таки! Мачо тут – тааакие зажигалки! – Светка подкатила глаза и похабно хихикнула.
— Давай! – насчет «зажигалок» я сомневалась, но идея продолжить пьянку на dance floor мне понравилась.
— Переодеваться будем?
— Да ну на фиг! Мы ж не в «Сохо»!
И мы в чем были — в коротких джинсовых юбках и обтягивающих майках — в том и двинули на дискотеку.
В клубе все дружно трясли задами в такт музыке и хлестали коктейли. Народищу было — не протолкнуться!
— Заебись тусовка! — крикнула я на ухо Светке.
— Пошли наверх! Посмотрим, что на крыше!
На крыше стояли красные шатры с диванами, на которых каждый релаксировал, как мог: поцелуями, кальяном, выпивкой, разговорами, легким петтингом.
— Здравствуйте, девушки! Вы русские? – неожиданно перед нами возник высокий мужчина в черной футболке и очках. Он был не то что бы толстым.
Скорее, толстозадым, и это делало его асексуальным на все сто.
— Не, мы с Украины, — выдала Светка, желая поглумиться.
— И как же зовут двух очаровательных хохлушек? – улыбнулся тип, обнажив не только зубы, но и десны. Антисекс в квадрате!
— Я – Галина, а это моя подруга – Наталья, — включилась в игру я, старательно имитируя малороссийский выговор.
— Валера, — представился незнакомец и, выдержав короткую паузу, многозначительно добавил, — Из Москвы.
— Да?! Клево! – деланно восхитилась я.
— У меня квартира в «Алых парусах», если вам это о чем-нибудь говорит. Дом на Рублевке. А здесь я недавно пентхаус прикупил, — как бы равнодушно,
но на самом деле голосом, преисполненным важности, ответил Валера и добавил, — Не хотите ли отдохнуть в моем шатре? Я там один совсем заскучал.
— Отчего ж не хотим? Мы очень даже не против! Правда, Гал? – спросила Светка с выражением лица Фроси Бурлаковой и потеребила мочку правого уха –
жест, который еще со студенческих времен у нас означал: «Нереальный лошара! Крутим по полной!».
— Ага! – отозвалась я и потерла переносицу, выразив на нашем общем языке согласие.
«Зачем двум довольно состоятельным девушкам понадобилось разводить какого-то чудилу?» — спросите вы. «Привычка. Ну, и чтобы форму не потерять. И
вообще это прикольно», — отвечу я.
— Что будем пить, красавицы? Может, по «Мохито»? – предложил Валера.
— Не, мы это, как его там. Гал, ну подскажи! – обратилась ко мне подруга.
— «Рюинарт», — четко произнесла я, особенно усердствуя на последней букве.
Валера округлил глаза, но за шампанским поперся. Слегка уныло, но еще не обреченно.
— Крикнуть ему, чтоб бутылку нес? – спросила я Светку.
— Не надо! Бокалами дороже выйдет.
На нашем четвертом «еще!» Валерик (как мы его уже мило называли) нервно закурил и выдал:
— Девчонки, а, может, по домам? Или, если хотите, ко мне?
— Не, мы так сразу не можем.
— Тогда давайте завтра я за вами заеду и отвезу на лучший на острове пляж. Вы в какой гостинице остановились?
— В Las Palmeras, — сразу нашлась Светка, вспомнив скромную «четверку», в которой мы отдыхали еще в студенчестве.
— В полдень я буду у вас. Может, телефончик оставите?
— Мы еще местную симку не купили. А по украинской — дорого, — соврала я, окончательно убедив Валерика в нашей незамысловатости.
Новый знакомый подвез нас на такси к гостинице, после чего мы пересели в другую машину и отправились на виллу спать.
На следующий день ровно в двенадцать мы выходили из холла Las Palmeras.
Валерик галантно распахнул перед нами двери белого «Рено».
— Приветствую вас, красавицы! Прошу извинить за авто, но мой «Майбах» забрал Сашка попонтоваться.
Так можно было врать, только если считать нас совсем глупыми балалайками. «Майбах» на Тенерифе! Да здесь тротуары шире, чем автодороги, а гуляющие
туристы – те что-то вроде священных индийских коров! Фу, как неспортивно врет! Сказал бы Alfa Romeo Brera или Porsche 911 – такое гонево было бы
не так оскорбительно для моих ушей, — подумала я, залезая вслед за Светкой на заднее сиденье.
По дороге на пляж Валерик нес абсолютнейшую херню: типа у него бизнес по производству космических ракет.
— А бомбы ты на своем личном заводе не выпускаешь? – заинтересованно спросила я.
— В перспективе.
Мы со Светкой переглянулись, с трудом сдерживая смех.
Пляж оказался нудистским. Валерик хотел было скинуть раздражающе желтые плавки из эластана, но я сказала, что боюсь сомлеть от такой красоты. И
плавки остались на месте обтягивать весьма скромного размера бубенцы. А вообще-то отчаянный дядя: готов обнажиться на фоне лежащих на соседних
шезлонгах итальянских жеребцов с внушительным батонами, болтающимися промеж загорелых ног.
— Лифчики будем снимать? — спросила Светка.
— Да мне все равно, — пожала плечами я.
— Окружающим, впрочем, тоже, — улыбнулась подруга, намекая на наш еле-еле второй (но на двоих-то четвертый!), — А полоски нам ни к чему.
Мы загорали, периодически гоняя Валерика за ромом с колой. Вскоре я проголодалась:
— Что-то есть охота, — я зевнула и перевернулась на живот.
— Ага! – отозвалась Светка. Мягкое «г» у нее выходило очень естественно. Как будто она и впрямь была родом из Харькова или Луганска.
Наш спутник пропустил фразы насчет «поесть бы» мимо ушей, продолжая заливать про свою дружбу с министром обороны и приятельские отношения с
президентом. Вот шляпа убитая!
— Валер, а давай где-нибудь поужинаем, — напролом полезла я, благо имидж позволял: «мы ж девчонки из простых, без сережек золотых».
— Тут жуткая жранина. Махнем лучше ко мне в пентхаус. Я вчера ягнятину приготовил. Возьмем вина, посидим на террасе. Она у меня с видом на океан,
— предложил знакомец, уставившись на нас невинным взглядом педофила со стажем.
Конечно, мы со Светкой ни фига не нимфетки, да и Валерик — вряд ли Гумберт Гумберт. Просто он так посмотрел.
Подруга сжала руки в замок: «Поприкалывемся?». Я кивнула. И мы поехали.
По пути Валерик заехал в супермаркет, но нас с собой не взял, попросив остаться в машине.
— Сейчас накупит говна по полтора евро за бутылку и будет трещать про пиздатый букет, — хмыкнула Светка.
— Да, совсем чиповая версия мужчинки, — согласилась я.
Стены подъезда, в котором жил нудист-любитель, были размалеваны не меньше, чем в нью-йоркском гетто или московском Бутово.
— Элитный дом. Внутренним дизайном занимались известные художники-авангардисты. Эксклюзив! — прокомментировал Валерик.
Лифт был оформлен тоже очень «креативно»: в лучших традициях граффити.
Мы поднялись на пятый этаж, он же — последний. Здесь и располагался знаменитый пентхаус.
Я раньше тоже думала, что пентхаус – это шикарная квартира на последнем этаже непременно высотного здания или даже целый особняк на крыше. Но
Валерик доказал обратное: пентхаусом может считаться и one bed-room apartment на пятом этаже не обремененного роскошью дома в весьма демократичном
квартале. Все зависит от угла, под которым на это смотреть!
— А где пентхаус-то? — недоуменно озираясь по сторонам, спросила Светка.
— Это он и есть! – с достоинством ответил Валерик, — Прошу на террасу!
Терраса оказалась узким балконом, еле-еле вмещающим два пластиковых стула, складную табуретку и накрытый клеенкой столик.
— А океан где? – пришло мое время нарочито удивляться.
— Так вот же он, — хозяин квартиры протиснулся в правый угол балкона и, высунувшись по пояс, эквилибристическим образом выгнул шею.
Короче, океан можно было увидеть только с риском для жизни. Ни я, ни Светка на каскадеров не учились, поэтому поверили Валерику на слово.
С «террасы» открывался «роскошный» вид. На котлован, в центре которого стоял кран.
— А это что: стройка? – как бы невзначай поинтересовалась Светка.
— Ну что ты! Это уникальный природный каньон! Заповедная зона! Тут даже зайцы водятся. Вон! Смотри-смотри! Черт! Не успела! Убежал! – размахался
руками Валерик.
Когда стемнело, хозяин принялся суетливо зажигать свечи. Лучше бы засунул их себе в жопу. От геморроя!
Мы сидели на неудобных стульях и ели ягнятину – недурную, между прочим. Вино, как мы и предполагали, было дешевое. Однако, не противное.
Первую бутылку мы со Светкой распили без жеманной медлительности. Валерик на выпивку не налегал: он наивно рассчитывал поебаться. Со мной или со
Светкой. В идеале – с обеими.
— Неси вторую! – скомандовала я.
Пока хлебосольный хозяин орудовал штопором, мы совершили экскурсию по квартире. Ничего особенного: все очень просто. На кухне я обратила внимание
на детский стульчик с надписью «мама» на спинке; в ванной – на декоративную косметику.
Когда мы вернулись за стол, Светка презрительно скривилась:
— Этот мудила еще и женат.
Краем глаза я заметила, что кто-то отпрянул от окна, выходившего на «террасу». Через минуту к нам присоединился наш ухажер и вторая бутылка.
Подслушивал, сволочь!
— Да, кстати, если вас волнует мое семейное положение, то я разведен.
— А с чего ты взял, что оно нас волнует? – я попыталась вытянуть ноги, но они уперлись в стену, — Какая у тебя терраса маленькая!
— Ну что ты, Галочка, это у тебя ножки длинные, — заверил меня чудо-мачо.
Третью бутылку Валерик открывал без особого энтузиазма (1,5€ х 3 = 4,5€. Однако!). А мы, между тем, все не пьянели и ласки не предлагали. Тогда
хозяин решил схитрить:
— Девчонки, а, может, по коньячку?
— А давай! – залихватски махнула рукой Светка.
Посмотрев на бутылку с непонятной этикеткой, я выдала:
— Я такой коньяк не знаю.
— Конечно, не знаешь. Это же эксклюзив! Как вы думаете, какой самый лучший в мире коньяк?
— Ну, наверное, Henessy, — неуверенно произнесла Светка: роль лохушки ее явно забавляла.
— Неправильно, — сально улыбнулся Валерик.
И тут я решила выебнуться:
— Мне нравится Tesseron, ocoбенно Lot No 29. Ну, и бесспорно, Louis XIII, как ни банально это звучит.
Я рассчитывала насладиться произведенным эффектом. Эффекта не последовало. Судя по отсутствию реакции, ни то, ни другое название Валерику ни о чем
не говорили. Сама дура: нечего метать бисер перед свиньями!
— Тоже неправильно! Лучший в мире коньяк – это канарский! Вы знаете, что концерн «Наполеон» сейчас находится на грани банкротства только потому,
что не выдерживает конкуренции с этим чудесным местным напитком? — Валерик призывно потряс в воздухе бутылкой. Евро за четыре, наверное.
Где-то через полчаса наш ухажер ушел в комнату, и оттуда донеслось: I've never seen you looking so lovely as you did tonight. Мы со Светкой
поморщились (фу, старье) и хлопнули еще по рюмашке.
— Поехали! Надоел этот клоун! – я поднялась из-за стола, опрокинув стул. Уж очень он был легкий. Или я пьяная.
На словах The lady in red is dancing with me Cheek to cheek мы ввалились в гостиную. На диване возлежал успевший оголить свой торс Валерик
(правильнее было бы сказать телеса: торс – это все-таки нечто спортивное).
— Мы – домой!
— А как же я? – от неожиданности он даже сел.
Оно и понятно. Его общий убыток составил:
1. Клуб: Ruinart (? 200€) + такси (8€);
2. Пляж: ром с колой (5€ х 6 = 30€);
3. «Пентхаус»: вино (1,5€ х 3 = 4,5€), коньяк (4€), ягнятина (? 5€), свечи (2€).
Итого: 252,5€.
Да, чуть не забыла: бензин! Ну, пусть будет 5€.
В общем, потратил 250 – 260 евро и не потрахался. Обидно!
— А ты нам завтра позвони! – бойко предложила Светка и чиркнула прямо на стене наш испанский номер (sim-карту специально для этого случая купили).
Валерика от ужаса передернуло, но он промолчал.
Выкатившись из подъезда, мы кааак заржем!
— Пентхаус, бля! – Светка вытерла выступившие на глазах слезы, — Не, он не позвонит! Видела, как он над каждым стаканом трясся? А стена!
— Спорим – позвонит? У него ж менталитет жлоба: вложил – надо обязательно получить отдачу! Завтра же и позвонит!
И я оказалась права: наш следующий день начался с общения с Валериком. Он позвонил, как только мы сели завтракать.
— Это кто: Галочка или Наташенька? – елейным голосом спросил вчерашний кавалер.
— Наташенька.
— Прелестно. Радость моя, я хотел бы с тобой сегодня встретиться.
— А Гала как же?
— Мне больше понравилась ты.
— Валер, я пошутила: это Гала, — я включила громкую связь, чтобы Светка тоже могла поржать.
— Гала? – Валерик на секунду замешкался и родил шедевральное, — Гала – это тоже очень хорошо. Приезжай ко мне в гости, Гала.
— С Натальей?
— Зачем же? Мне ты понравилась, — вздохнул Валерик. Печально так вздохнул.
Светка скрутилась пополам, трясясь в беззвучном смехе.
— А когда приезжать-то?
— Да хоть сейчас! – чудила моментально воспрянул духом, — Записывай адрес. Возьмешь такси – я выйду и рассчитаюсь.
— Не надо. У меня есть деньги.
Услышав такое, мужчинка даже хрюкнул от восторга и спросил:
— А ты какую кухню предпочитаешь?
— Я все люблю. Давай на твой вкус.
— Тогда я закажу что-нибудь индийское. Ты не против?
— В самый раз!
Теперь я сама еле сдерживала смех. Закажу что-нибудь индийское, бля! За полтора евро — кастрюля риса и лепешки, чтобы накормить всю голодную
индийскую семью из восемнадцати человек.
— А пить что будем?
— Полагаюсь на твой вкус.
— Тогда канарское вино. Тебе же оно понравилось?
— Безумно, — я уже отвечала короткими репликами, чтобы не заржать в голос.
— Может, кино посмотрим? У меня недалеко прокат. Тебе какие фильмы нравятся?
— Тинто Брасса.
— Оооо, — только и смог выдавить из себя Валерик, — Жду!
После того, как мы со Светкой по-гусарски проржались, я глубокомысленно изрекла:
— Нда… Лох – это особая форма жизни!

Мистика
Ох и наделал же бед этот кризис! И вот ведь в чём скотство: какой-то там обдолбанный негритосо-американский мойщик туалетов в пятом поколении не
рассчитался по кредиту за двухэтажный особняк, хотя на роду ему было написано жить в картонной коробке, а в результате в России обваливается вся
строительная отрасль.
Вообще тот год выдался крайне тяжелым: Доу-Джонс падает, на НАСДАК никакой надежды, «голубые фишки» ведут себя так, будто хотят доказать, что не

зря их назвали голубыми. Тёща сбрендила окончательно и в четвертый раз замуж собралась. Да тут ещё и здоровье меня подвело.
Стоило мне слечь в больницу, как моя фирма, подхваченная волнами кризиса, покатилась в тартарары: исполнительный директор сбежал, прихватив с
собой кассу, кредиторы словно взбесились, налоговая арестовала счета, приставы отобрали всё, до чего смогли дотянуться.
Вообщем, когда я выписался, то узнал, что я, каменщик и сварщик высшего разряда, равно как и другие работники с нашей стройки, уволен. Зарплата
моя где-то «во-второй очереди реестра кредиторов», работы нет, перспективы хреновые.
Помыкался я по другим стройкам – везде одинаковая картина, все стоят. В конце концов по протекции моего кума-ветеринара мы с товарищем получили
шабашку в соседнем городе.
Там, короче, одна фирма на бабки какого-то Фонда типа «Реабилитации лошадей, пострадавших от репрессий и жестокого обращения» строила
конно-оздоровительный комплекс.
Объект возводился в живописном месте в заповедной зоне на берегу реки и включал в себя (помимо собственно конюшен): пару особняков, баню, крытый
бассейн, спа-салон, бильярдную и котельную. Подразумевалось, что лошадь, всю жизнь отпахавшая, как лошадь, сможет наконец достойно встретить
старость: попарившись в сауне, с гиканьем нырнуть в бассейн, а потом степенно отправиться в салон на массаж задних копыт.
Проект пробивался с великим трудом, место под объект пришлось буквально выцарапывать у бездушных чиновников. Городские власти заповедную землю
отвели только тогда, когда узнали какие благородные цели преследует Фонд. И всё это стало возможно исключительно благодаря неуёмной энергии и
доброму сердцу главы Фонда – простой российской женщине, любящей всей душой животных и своего мужа-губернатора.
Раньше на этом объекте работали таджики, но после того, как сменилось руководство местного ГУВД, новый начальник милиции смело и решительно изгнал
из города всех строителей из Средней Азии. На их место планировался массовый заезд сынов Вьетнама в благодарность за то, что их отцы и деды
сломали хребет американскому империализму, но походу, поезд из Хошимина попал в пробку на Вьетнамо-Китайской границе. Хотя это только слухи.
Вообщем, пришлось набрать наших рабочих, правда глухонемых. Нас с товарищем взяли в виде исключения.
На новом месте всегда тяжело на первых порах. Глухонемые работяги оказались мужиками нормальными, но какими-то уж больно хмурыми и
неразговорчивыми. Плюс ко всему к нашему приезду коллектив уже сформировался и сработался, то есть к нам – новеньким, да ещё и иногородним,
относились с определенной долей недоверия.
Работаем день, второй, и наблюдаем следующую картину: мы негритосим по полной программе, а «старики» пивко попивают, в карты режутся, анекдоты на
пальцах друг дружке рассказывают, кто-то спит в тенёчке, кто-то книжку читает.
Вдруг ни с того ни с сего все наши инвалиды по слуху, словно получив сигнал из космоса, резко так подрываются, прячут бухло и карты, хватают
мастерки, кирпичи и лопаты и начинают бурно так арбайтен – Стаханов удавился бы от зависти.
Минуты через три после этого аврала появляется на объекте директор фирмы-подрядчика, дядечка с массой тела центнера в полтора, краснорожий и
круглый, как тот смешарик из мультика, что моя дочка смотрит. На голове алая каска, обут в высокие берцы, а в руке – бамбуковая палка от нижнего
звена удилища.
Начинает он бегать по объекту, орать и палкой размахивать. Причём нам с товарищем больше всех доставалось, тем более, что мы были чуть ли не
единственными, до кого доходили возбуждаемые им акустические волны – почему, мол, ёбла такие замученные? Вон, мол, посмотрите на инвалидов, они во
как хуячат — весело и задорно, а на вас, мол, смотреть тошно. Вы, говорит, лентяи и кандидаты на вылет, я заместо вас лучше инвалидов по зрению
наберу.
Побегает этот смешарик по объекту, покричит, да и уезжает. И всё возвращается на исходную.
Конечно, на любой стройке, кроме директора, должны быть и прораб, и главный инженер, и ещё прорва других контролёров. Только все эти должности
были распределены между братьями, женой и тестем директора, которые добросовестно получали зарплату, а весь контроль осуществлял лично сам
директор, как тот индийский божок со множеством голов и рук.
Но опять же, суть не в том. Основной вопрос – как глухонемые работяги могли заведомо установить, что директор приезжает?!
Мы с товарищем каждый день следили за нашими глухарями — никаких внешних проявлений: сидят, бухают, потом вдруг хоп! – всё заныкали, маякнули
остальным своим особым глухонемым способом, и бегом к работе. Мистика, одним словом.
Не помню, кто там из фрнцузских философов сказал, что самое приятное на этом свете: стоять на пороге, за которым тебя ждёт новая любовница, ссать
после выпитых двух литров пива и доходить до истоков истины (ну или что-то в этом духе). Вот мы с товарищем и стали пытаться понять секрет
дистанционного вычисления директора.
Сперва мы решили, что работяги выставляют одного на шухер, но эта версия не сыграла – никто со стройки не отлучался, да и как бы он оповещал своих
слабослышаших коллег. На сотовые телефоны никто никому не звонил, да и не было их у мужиков за ненадобностью.
Иные возводимые нами предположения также рушились о глыбу логики и жестоких фактов. По-любому выходило, что в данном случае мы столкнулись с
проявлением неведомого и сверхестественного.
Мой товарищ, кстати, изначально придерживался версии о том, что кто-то из работяг обладает экстрасенсорными способностями, и даже приводил примеры
из своей жизни и виденных им телевизионных программ. Я же занимал более скептическую позицию.
В конечном итоге мы не выдержали и пошли на поклон к самому старому рабочему (которого, без балды, звали Герасимом), чтобы он открыл нам тайну.
Герасим исполнял роль бригаденфюрера этой банды тетеревов, так как был не только самым старшим по возрасту, но и мог вполне сносно изъясняться на
акустическом русском.
Пообещали мы ему пузырь, а он рыло воротит и глухонемо так говорит, что, мол, водка в данном случае не канает, а коньяку ему подавай, и чтобы
непременно с лимоном.
Делать нечего, проделал я очередную дыру в своем скудном бюджете, да ведь чего не сделаешь ради истины.
Оказалось, что разгадка идеальна и проста.
На любой стройке водятся собаки (правда как они там появляются – это отдельная загадка природы). И у нас на объекте была собачка с сочным именем
Вава.
Однажды Ваве что-то ёбнуло в голову и она тяпнула за щиколотку краснорожего директора, после чего тот гонялся по всей стройке за Вавой с
доской-сороковкой, от чего собачка пережила нехилый такой стресс.
После этого досадного случая директор перед посещением объекта всегда обувал берцы и вооружался бамбуковой палкой, а Вава, предприняв ещё
несколько попыток из засады штурмовать директора и отхватив от него бамбуковых пиздюлей, выработала условный рефлекс.
В итоге Вава в свободное время вошкалась по окрестностям по своим собачьим делам, но как только чуяла приближение директора – моментом пряталась
под строительный вагончик. Работягам оставалось только лишь следить за поведением умудренного жизненным опытом и конкретными пиздюлями животного.
И ни разу осечки не было, за что Ваву и подкармливали.
Вот тебе и вся мистика. Логика, брат, во всём простая логика рулит.
В этот момент по телевизору показывали сюжет о том, как экстрасенсы из шоу вычисляли из движущегося потока автомобилей пьяного за рулём. Один
экстрасенс сходу указал на машину и попал в точку. А потом и ещё одного, но уже не подставного, а случайного реально выпившего водилу.
Я спросил Пашку: «И как ты своей простой логикой объяснишь, например, это?!».
Пашка, махом осушив бокал пива, сказал: «Может этого экстрасенса в детстве отпиздил пьяный водитель. Доской-сороковкой. По голове. А потом ещё и
бамбуковой палкой. Кто знает...»