Заинтересовавшись миром лучших сигар, можно довольно скоро столкнуться с изрядной путаницей. В рейтингах безмятежно соседствуют кубинские и доминиканские–ямайские–гондурасские Cohiba и Montecristo. Partagas и Hoyo de Monterrey, Punch и El Rey del Mundo. Каковы причины такого странного раздвоения брендов? За нелогичными ситуациями часто стоят великие исторические драмы – так было и в этом случае.
В жарком январе 1959 года партизаны Фиделя Кастро вступили в Гавану и провозгласили новое правительство. Остров прекрасных лагун стал Островом свободы. В далекой северной стране люди скандировали «Патрия о муэрте» – поколению шестидесятых не хватало поэзии борьбы и мужества, и на митингах в обеденный перерыв они клялись в солидарности и единстве с несгибаемыми барбутос. На Кубе в это время всегда была глубокая ночь. Происходило то, что следует за любой революцией: крушение жизненного уклада. Знаменитые фабрики – H.Upmann, Partagas, La Corona, Romeo y Julieta – стали принадлежать народу. Работники бросились на партийные собрания, а хозяева отправились в изгнание. История повторяется: и здесь были сборы, страшный стук в дверь, побеги, трагические расставания и корабли, один из которых – последний.

Два года, до 1961–го, ценители havanas во всем мире пребывали в тоске и тревоге: новым кубинским властям было не до сигар, уникальная табачная традиция, казалось, могла исчезнуть навсегда во всеобщем постреволюционном запустении. Вместо 960 дореволюционных брендов выпускался 1 революционный (Siboney) – абсолютно непредсказуемого качества. Некоторые знаменитые марки, например, любимые Редьярдом Киплингом Henry Clay, Murias, Villar y Villar, действительно исчезли навсегда. Некоторые выжили или возродились, в том числе Montecristo, самые популярные в середине века кубинские сигары, составлявшие 50% всего экспорта. Их создатели эмигрировали, но на фабрике H.Upmann, переименованной в Jose Marti (JM) остался Хосе Мануаль Гонзалес, по прозвищу Масингуила («массажист» – у него были необыкновенно могучие руки), который и сегодня считается лучшим составителем сигарной мешки в истории Острова. Именно он стал хранителем бренда, именно благодаря ему существуют сегодня настоящие кубинские Montecristo. В 1961 году США наложили эмбарго на торговлю с Кубой, запретив ввоз любых кубинских продуктов, в том числе табака и сигар. Решение это нелегко далось президенту Кеннеди: накануне ввода в действие судьбоносного документа он потихоньку попросил своего пресс–секретаря раздобыть ему сто дюжин H.Upmann Petit…

Во-первых, США – крупнейший сигарный рынок, так что для режима Кастро это был действительно страшный удар. Во-вторых, американские курильщики, даже самые патриотичные, от сигар отказываться не собирались. В-третьих, лучшие люди сигарного мира оказались в изгнании, и большинство из них осело в США. Вместе с семьями бежали на Испанские Канары Алонсо Менендес и Пепе Гарсиа, создатели легендарных Montecristo. Переезжали из США на Ямайку, с Ямайки в Доминикану Рамон и Рафаэль Сифуэнтесы, бывшие преуспевающие владельцы фабрики Partagas. Они были собственниками великих брендов. Многие бежали в чем были; уникальные специалисты подрабатывали барменами, музыкантами, таксистами (вечный эмигрантский хлеб), но большинство пошли в сигарный бизнес Ямайки, Доминиканы, Гондураса, обеспечив его расцвет. Попытки запастись кубинским табаком проваливались одна за другой – контрабандная пачка стоила теперь $1000 вместо 150. В городе Тампе (Флорида, США) владелец небольшой компании Франк Льянеза срочно закупил кубинского табака на все свои деньги и стал колдовать, смешивая его с гондурасским и доминиканским. Надо было искать иные гармоничные сочетания вкуса и ароматов. Первыми его успешными сигарами стали новые Punch. Владелец марки, Фернандо Палисио, не заводил нового производства в изгнании – он мечтал вернуться на родину, но в 1965 году смертельно заболел. Перед смертью, чуть привстав с больничной койки, он подписал контракт, по которому слово «Punch» и слова «Hoyo de Monterrey» отошли Льянезе. Кубинского табака хватило до середины 70–х, но новые комбинации удались, так что коробки гондурасских Hoyo украшает подпись Фернандо Палисио.

Что до кубинцев, у которых остались еще европейские рынки, они стали делать сигары Punch на гаванской фабрике Fernando Roig (FR), бывшей La Corona. Пожалуй, это и было первое раздвоение бренда. Для вящей путаницы сигары со старым названием La Corona тоже выпускаются здесь с середины 80–х годов (только в машинном варианте), а за пределами Кубы это имя отошло американской Consolidated Cigar Corporation. Недавно она запустила в Доминикане линию роскошных сигар в дорогих сердцу aficionado – старых, кубинского образца, коробках...

Итак, в начале 60–х американцы остались без крепких Montecristo, а Куба – без рынка сбыта. И сигары пошли в Европу, особенно в братскую Восточную. Быт в СССР в те годы был более чем скромным, но старожилы помнят, какие гаваны продавались тогда в московских магазинах (а наши обеспеченные американские братья и мечтать о них не смели. Знаменитый террорист Карлос Шакал до сих пор вспоминает во франузской тюрьме, как впервые в жизни попробовал сигару – в Москве, в 1969 году...).
Но вернемся к американцам. Все те же великие Менендес и Гарсия придумали для них замену – сигары Montecruz. Эти безупречные сигары делались па Канарах и до конца 70–х были самыми дорогими в мире. В 1965 году Алонсо Менендес умер, а Пепе Гарсиа через три года зарегистрировал Cuban Cigar Brands. Несколько судебных процессов – и Международный суд признал права фабрикантов-изгнанников на имена старых брендов. И ящики новых Рог Larranaga и H.Upmann стали отправляться в США, сначала с Канар, а после – из Доминиканы. Весь остальной мир тем временем наслаждается H.Upmann кубинского производства, на коробке которых стоят буквы «JM». Те же буквы могут стоять на редчайших гаванских Рог Larranaga, увековеченных Киплингом более века назад. Их доминиканские тезки помечены другим именем фабрики – La Romana. Как и единственные доступные североамериканцам Montecristo...

Есть на американском рынке и «свои» Partagas, «свои» монументальные Sancho Panza. Рамон Сифуэнтес продал марку Partagas компании General Cigar Co и сам делал новую сигару под фамильным именем – «ответ Кубе». Новые Partagas настолько пришлись по вкусу американцам, что занимали второе место среди импортных сигар. Кубинцы восприняли новость с мужественным спокойствием: фабрика–то стоит на месте (новое название – Fernando Perez), плюс к тому «родные» Partagas крутят еще на 11 фабриках, и спрос яростно опережает предложение, увы, постоянно искушая соблазном немножко, только на этот раз, поступиться качеством...

Что предпочесть? Кубинские сигары – это кубинские сигары, но их делают другие люди. А «те» люди создали некубинские марки – и потрудились на славу, вдумчиво и талантливо. Их творения частенько занимают в рейтингах более высокие ступеньки, оттесняя кубинские марки на второй план. Это, пожалуй, понятно – государственный характер экономики Острова свободы неизбежно отзывается на качестве благородного продукта. Сигарный мир в итоге выиграл: многие некубинские сигары необыкновенно хороши. Каждый бренд, каждая витола – это индивидуальное творение, за ним стоит судьба и характер, и его не было бы, если бы не какой–нибудь специалист, изгнанник, талант… За ними стоят биографии: крушения, надежды, поступок, победа. История такова, что мелкий шрифт в описании сигары не переводится без рассказа о драматических приключениях. Так что означает «Cuban seed tobacco»? Это сорта кубинского табака, выращиваемые за пределами Кубы. Это значит, что в 1961 году гаванец Хуан Бермехо не только укрывал в своей квартире друзей–«капиталистов», пытающихся бежать с Острова, но и чудом вывез 8 фунтов отборных семян, под видом дипломатического груза. Все последующие урожаи Cuban Seed выросли из этого ящика… Некоторые прославленные бренды возникли за пределами Кубы «диким» способом: та или иная компания просто регистрировала имя – как в первый раз. Так вышли па рынок некубинские Romeo у Julieta. Что нисколько не умаляет достоинств этих сигар: имя именем, а дальше решает потребитель. Те же Romeo у Julieta одновременно появились в Доминикане и в Гондурасе, но гондурасские провалились в начале 90–х – не понравились курильщикам. Естественно, кубинские госмонополии зарегистрировали свои бренды по всему миру.

Всевластная Cubatabaco (с 1994 года переименованная в Habanos S.A.) ставила условие своим дистрибьюторам: no pasaran. Никаких тезок, аналогов, однофамильцев. Поэтому, как правило, в той или иной стране есть или кубинские, или некубинские раздвоенные бренды. Приятное исключение составляют некоторые страны беззаботной Латинской Америки и Канарские острова. В России традиционно сильны позиции кубинцев, правда, здесь очень, очень много поддельных сигар. Информация сокращает расстояния, люди свободно путешествуют, заходят в сигарные магазины в разных странах, читают сигарные журналы с интернациональными «слепыми» дегустациями и по–разному относятся к полувековому суровому эмбарго. Американцам явно не повезло: железный экономический занавес стоит крепко. Пожалуй, ароматные habanas – самый невинный в сегодняшнем мире запретный плод. Но какой запретный! Несколько лет назад, в 1995 году Treasury Department направило RTDA (Объединению табачных дилеров Америки) серьезное официальное письмо: американский гражданин может ввезти кубинские сигары на сумму не более 100 долларов только для личного употребления (читай: выкуривания) из дозволенного визита на Кубу, и никогда – из «третьих стран». Особо упомянуты Канада и Великобритания. Проникшие в страну иными способами сигары – вне закона, и их нельзя покупать, продавать, перевозить. Дарить их тоже нельзя. Расплата: штраф от $50000 до 250000 и тюремное заключение до 10 лет. И надо признать, власти относятся к нашему сюжету вовсе не формально: например, в августе 1998 года в Нью-Йорке было заведено дело об outlaw cigar aficionados (криминальных любителях сигар), и шестерым нью-йоркским банкирам, бизнесменам и рестораторам действительно светила тюрьма – за нарушение Акта о торговле с враждебным государством.

Естественно, американский путешественник, оказавшись за пределами родины, торопится в сигарный магазин, как европейский студент, оказавшийся в Амстердаме, – в Coffee Shop...
Порой «сигарную общественность» сотрясают странные судебные процессы. Например, «скандал Cobiba». Дирекция General Cigar Co в 1981 году подумала: а почему бы не зарегистрировать на территории США марку Cobiba? Эти восхитительные «правительственные» сигары появились в Гаване только в 1968 году, после всех революций и потрясений. Но все равно, с точки зрения американской юрисдикции, какие–либо кубинские права, как и весь Остров, считай что не существуют вовсе… Кубинское правительство потеряло терпение – в 1997–м подало грозный иск, и дело несколько раз разбиралось в суде, в результате все остались при своих: очередное заседание состоится в сентябре 2002 года.

егулярно ловят контрабандистов. Все равно, по самым скромным оценкам, от трех до семи миллионов гаванских сигар попадает ежегодно на территорию страны – из тех самых «третьих стран», в портфелях и чемоданах, в дипломатах и дамских сумочках. Перепродажные цены на них запредельны, и все это служит хорошим подспорьем черному рынку – как, впрочем, любые запреты на радости жизни. В Интернете видимо-невидимо сайтов, которые обещают доставить посылку с приобретенными вами он–лайн гаванами в любую точку земного шара, и много этих точек находится как раз на территории США. Почтовые службы не вскрывают все посылки, так что продолжается игра в сигарную рулетку: вас либо поймают – либо нет. Наградой эдакому смельчаку будет ароматная затяжка после ужина. Стоит ли рисковать? Вопрос без ответа.
Главное, совершенно непонятно, что будет дальше. Эмбарго не вечно (хотя США по отношению ко многим экономикам мира занимают позицию строгого, но справедливого ментора). Кубинский режим – бревно в глазу – в его нынешнем состоянии тоже не вечен.
Когда эмбарго, по тем или иным причинам, будет отменено, мир будет переделен по–новому между сигарными брендами. Как – не знает никто, например, потому, что существует компания Altadis. Это очень интересный сюжет, но вкратце дела обстоят следующим образом.

В октябре 1999 года бывшая французская табачная монополия SEITA, десятилетиями закупавшая кубинские сигары для Европы, слилась с бывшей испанской монополией Tabacalera S.A,, имевшей сильные позиции в Южной и Центральной Америке, образовав компанию Altadis Group. Последняя приобрела Consolidated Cigar Corporation, которой принадлежит львиная доля упоминавшихся здесь «некубинских кубинских» брендов, сделав ее своим американским отделением. (И тут же аккуратно проникла на российский рынок, до сих пор имеющий особые отношения с Кубой. В России она представляет только бренды, никогда не замеченные на кубинской территории.) В 2000 году Altadis Group приобрела пакет акций в старом добром Cuban Cigar Brands, а через три месяца – 50% акций Corporacion Habanos, кубинской государственной сигарной монополии. Небольшие листы бумаги с надписями «простая», «именная», сделали невозможное: держатели воюющих Antonio у Cleopatra, Cabanas, H.Upmann, La Corona, Montecristo, Por Larranaga, Romeo yjulieta оказались в одном лагере. Потому что «некубинские кубинские» сигары специально для изнемогающих от эмбарго США и некоторых других стран и «кубинские кубинские» сигары для остального человечества реально производит и продает один и тот же грандиозный холдинг (27% мирового рынка). Что ожидает сигарный мир, когда изменится кубинский режим, когда падет эмбарго?
Автор: Ксения Митрохина