Вижу Дуб. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым, презрительным уродом стоял между улыбающимися березами.
Подошел. Слышу голос. Потом пелена. Он!? Толстой.
«Лев Николаевич,- спросил я-Вы ли это? Вас же уже нет?».
Лев Николаевич глянул сквозь мохнатые брови чуть насмешливо и в то же время грустно:
«Нет. Я среди вас».
Я обернулся на холмик у края оврага… Он усмехнулся: «А там — лежит зелёная палочка».
Пелена спала. Только небо над дубом посветлело.
Наверное эта минута будет лучшей в моей жизни.
=================================================================
Каждого, кто приходит в Ясную Поляну, у самого входа в усадьбу встречают две белоснежные башенки -символ Ясной Поляны.

А дальше начинается берёзовый «Прешпект».
На Крестьянском пруду летом купались крестьянские дети и дети Льва Николаевича.

Зимой, местные крестьяне часто слышали весёлый смех раздающийся с Крестьянского пруда. Там каталась на деревянных коньках, сделанных Толстым, деревенская детвора вместе с Львом Николаевичем и Софьей Андреевной.
Из воспоминаний сына:«Едим торопясь и пулей бежим вниз одеваться. Полушубки, валенки, шапки с наушниками, берём коньки в руки и -под гору к пруду… Надеваем коньки, и начинается беготня. Приходят папа с мамой и тоже надевают коньки. Ноги зябнут, пальцы онемели, но я молчу, потому что боюсь, что пошлют домой греться. Увлекаются все. Давно пора идти домой, но мы выпрашиваем ещё несколько минут, ещё немножечко. С деревни прибежали ребятишки и дивуются на нашу ловкость. Щекочет самолюбие, и начинаешь выкидывать всякие фокусы, пока не упадёшь и не расшибёшь нос».
Флигель Кузьминских

Во втором этаже дома Кузьминских находились классные комнаты, и там проходили
учебные занятия.


В нижнем этаже размещались спортивные снаряды(гимнастические кольца, перекладины, гири).
Отчий дом
Сейчас на аллеи между домом Кузьминских и домом Тостого можно увидеть камень от фундамента здания, где родился 28 августа 1828 года Толстой.

Дом был Большой, трехэтажный и имел 42 комнаты. В угловой комнате третьего этажа и родился на знаменитом кожаном диване мальчик Лёва.
Сейчас, как раз на уровне той комнаты — верхушка старой лиственницы. Однажды Толстой, показав рукой на эту лиственницу, сказал одному из своих гостей:
«Вон там, около самой макушки этого дерева, я родился».

Сейчас на месте большого яснополянского дома, неподалеку от старой листвинницы, можно увидеть лишь гимнастические снаряды.

Кто поверит, что Толстой, когда ему шел седьмой десяток лет, крутил на перекладине «солнышко»?
Толстой очень любил конные прогулки.


Описывает Репин:«Вот и теперь мой герой полубог-впереди меня на коне несётся в лесу.Я едва поспеваю за ним: то нырнёт он вниз, с горы в овраг, заросший орешником; ветки хлещут в лицо; я с трудом разглядываю тонкие следы от копыт его лошади. Но вот он взлетает на лесную дорогу, мягко засыпанную листьями дубов и кленов. Как рафаэлевский Саваоф, с раздвоенной бородой, он улетает
быстрой рысью, отстраняя часто ветки то с той, то с другой стороны, заслоняющие ему дорогу. Я изо всей силы стараюсь догнать его. Да ведь впереди берёзка в руку толщиной — перегнулась и стоит перед ним барьером на высоте лица — он же несётся?! Он быстро наклоняется к самой шее лошади, и опасность прошла».
Можно долго рассказывать о пахоте, сенокосах с участием Толстого. Об этом есть и картины.
Но труд-это всегда нравственно оздоровляющее начало в произведениях великого писателя.
Напротив дома Волконского,

а также несколько выше по дороге от его левого крыла, находится целый ряд хозяйственных пристроек: конюшня, каретный сарай, скотный двор, житня, рига.





Толстой писал:" Говор народа, топот лошадей и телег, весёлый свист перепелов, жужжание насекомых… запах полыни, соломы… тысячи различных цветов и теней, которые разливало палящее солнце по светло-желтому жнивью, синей дали леса и бело-лиловым облакам-всё это я видел, слышал и чувствовал".
===================================================================
По линии матери Толстой принадлежал к роду князей Волконских. Николай Волконский, дед Толстого, выйдя в отставку, из Петербурга переехал в Ясную Поляну. Здесь он устроил и дом, и сад, и пруд. Женился на Екатерине Трубецкой, которая родила ему дочь Марию, будущую мать писателя. Князья
Волконские был в родстве и с Голицыными, Одоевскими. По линии матери Толстой был в родстве с А.С. Пушкиным. Боярин И. М. Головин, сподвижник Петра I – их общий предок.
Свою фамилию они получили от князя Василия Темного. Он дал прозвище предку писателя, Андрею Васильевичу –Толстой (за его полноту). Известен был в их роду Петр Андреевич Толстой. Он служил при Петре I, был блестящим дипломатом. После смерти царя был в опале, ему грозила казнь, но его сослали в Соловецкий монастырь, где Петр Андреевич умер.
Прадед Л. Толстого, Андрей Иванович, был замечательным человеком. Участвовал в военных походах, был воеводой, депутатом в Суздальском дворянстве. Когда потомству Петра Андреевича было все возвращено, вплоть до графства, его уже не было в живых. Но дед писателя, Илья Андреевич по безалаберности промотал почти все состояние. Служил в Казани, где женился на дочери военного министра Н.Горчакова, Пелагеи. Возможно, Лев Николаевич придал его черты весельчаку графу Ростову.
После смерти Ильи Андреевича семья жила бедно. Николай Толстой искал богатую невесту. Так произошло его знакомство с княжной Марией Волконской. Молодые супруги сразу же уехали в имение жены, Ясную Поляну. Мать Толстого была удивительной женщиной.
У Марии Николаевны было хорошее образование, она знала несколько языков.
Кто-то очень мудро заметил, что все гениальные люди похожи на своих матерей.
Там было на кого походить. Она была мастерица рассказывать сказки, сочиняя их по мере рассказа. Она писала стихи, делала литературные переводы. Много занималась музыкой. Сохранились ее дневники. Можно по ним судить о ее литературном таланте. Потом это все «расцвело» в ее сыне, Льве. Она любила гулять по березово-ореховой аллее, и Лев Николаевич всегда помнил ее как аллею матушки. Даже в преклонном возрасте, когда было скверно у него на душе, он ходил там и «искал след ее ноги». Это слова писателя.
Мать писателя послужила прототипом княжны Марьи в романе «Война и мир».
За годы совместной жизни Марии Николаевны с отцом Льва Николаевича, в семье родилось пятеро детей: Николай, Сергей, Дмитрий, Лев и Мария. Кто-то из учителей братьев Толстых сказал, что один из них учит и может учиться. Второй хочет, но не может. Третий может, но не хочет. А младший Лев,- и не хочет и не может. Ведь все братья окончили Казанский университет, кроме того, кто не
хочет и не может. Не смог, потому что не хотел преодолеть в себе лень. Лев Николаевич в своих дневниках ругал себя за это, не обижался на брата Сергея, который называл его «самым пустячным малым».
Свои дневники он вел всю жизнь. Всего Толстым оставлено 13 томов дневников. И в конце своей жизни он отрекается от всех своих произведений, называя их обманом. Кроме своих дневников и публицистики. «Вот оно главное!» Уже на первых страницах он делает запись: «Все это время я вел себя не так, как желал себя вести». Толстой задает себе вопросы: «Какая цель жизни человека?» и «Какая будет цель моей жизни?»
Он ежедневно ставил себе оценки за прожитый день, как рентгеном просвечивал себя. Образ жизни Льва Николаевича в эти годы часто менялся. Он то в Москве, то в Петербурге, где сдавал экзамены в университет. Его увлекает музыка.
Порой Лев Толстой едет к цыганам, играет в карты… Но и в это время Толстой продолжает заниматься самоанализом.
После рождения дочери у Марии Николаевны началась «родовая горячка» и ее вскоре не стало. Маленькому Льву не было и двух лет, как он ее потерял. Через семь лет умер отец. Заменила детям мать тетушка Татьяна Александровна Ергольская.
Эта потрясающая женщина сыграла большую роль в воспитании детей Николая Ильича, отца писателя.
Толстой вначале не чуждался светской жизни. Бывал на придворных балах.
Но сам он называл столицу «трубой» и жителей её «трубочистами»
В дальнейшем Толстой возненавидел городскую жизнь. Учился Толстой нерадиво, прогуливал лекции. Не получив допуска к сдаче экзамена, перешёл на другой факультет – юридический. Но и здесь ему было скучно, поэтому 12 апреля 1847 года Толстой, не удовлетворённый университетским образованием, подал прошение об исключении. Толстой приезжает вновь в 1856 году — в Ясную Поляну. Он отправился в родовое имение Ясная Поляна, надеясь испробовать себя на новом поприще – благоустроить быт своих крепостных. Но крестьяне отказались от его совета и помощи: они не понимали барина. Так Толстой в первый раз остро ощутил непреодолимую пропасть, разделявшую его – помещика, господина – и простой народ. Он поселяется в одном из флигелей. Большого яснополянского дома уже не было, так как он был продан за долги в 1854 году помещику Горохову, разобран и перевезён в соседнюю деревню Долгое за 30 верст от Ясной.Частичную сумму от этой продажи Толстой хотел направить на издание военного журнала.
Мало кто знает (этого не говорят даже экскурсоводы), что боль о утрате родового дома в тысячу раз усиливалась в душе Льва Николаевича от сознания того факта, что вырученные от продажи деньги он проиграл в карты. Он не мог себе этого простить всю жизнь.
И он полюбил деревню, леса, поля, луга. Здесь, вдали от социальных контрастов города, он обретал относительное душевное равновесие и возможность заниматься творческим трудом. Здесь его посещала “самая чистая радость – радость природы”. До самой старости он остро и молодо чувствовал красоту и силу родной земли. Он называл природу лучшим другом, которого не потеряешь до смерти.
"…Необыкновенная красота весны нынешнего года в деревни разбудит мёртвого.
Жаркий вечер ночью колышет молодой лист на деревьях, и лунный свет и тени, соловьи пониже, повыше, подальше, поближе, сразу с синкопами, и вдали лягушки, и тишина, и душистый жаркий воздух – и всё это вдруг, не вовремя, очень странно и хорошо. Утром опять игра света и тени от больших, густо одевшихся берёз прешпекта по высокой уж тёмно – зеленой траве, и незабудки, и глухая крапива, и все – главное, махание берёз прешпекта такое же, как было, когда я, 60 лет тому назад, в первый раз заметил и полюбил красоту эту".
Так писал Толстой 3 мая 1897 из Ясной Поляны своей жене в Москву. Письмо это – как лирическое стихотворение, ярко передающее душевное состояние автора от соприкосновения с природой, ,, этим непосредственнейшим выражением красоты и добра.
Лев Николаевич любил физические упражнения.
Можно увидеть на пустом месте, где стоял раньше родовой дом реставрированный турник, на котором Толстой даже в 60 лет «крутил солнышко».
А кто мог с ним потягаться с гирей? Одной рукой Лев Николаевич поднимал 5-ть пудов!
Каждое утро Толстой совершал «утреннюю молитву»-пешую прогулку по имению и деревне. Спрашивал, разговаривал с людьми.
Вернувшись, он присаживался у «дерева бедных». Там его уже ждали посетители.
Это были крестьяне ближних и дальних деревень, нищие, богомольцы, безработные, погорельцы. Приходили за помощью, советами.
В Ясной поляне побывали выдающиеся деятели русской и мировой культуры, науки, политики. Здесь кипели страстные споры о судьбах России, об идеалах нравственных, социальных, эстетических, о самых волнующих вопросов современности. Порой в зале яснополянского дома разыгрывали спектакли, пели песни. Играли в четыре руки на рояле для гостей с Софьей Андреевной.Ясную Поляну знали в самых отдалённых уголках земного шара. «Россия, Льву Толстому» – так адресовали свои письма некоторые зарубежные корреспонденты писателя.
Писали ему много писем. Около десяти в день. Толстой отвечал лично не на все.
Но как он сам говорил «Если вижу, что на конверте написано „Льву Толстову, а не Льву Толстому -отвечал обязательно, так как это письмо явно от простого человека.“
По мере увеличения семьи Толстого, в разное время к флигелю были сделаны пристройки. Первая деревянная неоштукатуренная пристройка с правой стороны флигеля, выходящей в парк “Клины”, была сделана в 1866 году. В упомянутом Софьей Андреевной кабинете Толстой продолжает писать „Войну и Мир“.
В 1857 году, после года, проведённого в Ясной Поляне, Толстой уезжает за границу. В швейцарском городе Люцерне он стал свидетелем того, как постояльцы дорогой гостиницы ничего не подали бедному певцу, которого они с удовольствием слушали.
А когда он впервые увидел казнь человека во Франции на гильотине, принимает решение вернуться назад.
Были выстроены два каменных флигеля, а между ними заложена основа большого барского дома.
Он поселяется в одном из флигелей, построенных в первой четверти XIX века дедом Толстого, Н.С.Волконским. Вернувшись в Россию, Толстой открывает в Ясной Поляне школу для крестьянских детей и сам преподаёт в ней. Выводы из своего педагогического опыта писатель сформировал в статье с вызывающим заглавием:
»Кому у кого учиться писать: крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?".
По мысли Толстого, крестьянские дети хранят душевную чистоту и естественность, утерянную в образованных сословиях. Их обучение ценностям высокой культуры едва ли необходимо. Напротив, сам писатель, занимаясь с ними, оказался в роли не учителя, а учащегося.
Выполняя обязанности мирового посредника, Лев Николаевич почти во всех делах неизменно зашишал нужды крестьян, выносил решения в их пользу и добивался открытия школ по всему уезду. Чтобы изучить основы обучения детей, он едет в Европу, учится там. Отсюда его идея, — это «свобода учащегося» в обучении и никакого насилия со стороны педагогов. Эти школы существовали на средства, вносимые родителями, которые платили от 50 до 80 копеек серебром в месяц за обучение каждого ребёнка. В этот период было открыто свыше 10 школ, в других учителями работали студенты. Лев Николаевич приглашал учителей, помогал им при составлении учебных планов, поддерживал и идейно направлял их педагогическую деятельность, старался улучшить их материальные условия.В
школе Толстова эти Морфутки и Тараски могли прийти и ранним утром, в обед, вечером. Расписания как такового не было. Сам Лев Николаевич занимался с ребятишками лишь до 12-00. Потом его меняли студенты энтузиасты.
Атмосфера в школе была самая демократическая. Ребёнок мог встать и просто уйти. А как часто Лев Николаевич неожиданно выбегал посреди урока на улицу и увлекал всех в игру со снежками.
Особенно Толстой поощрял написание детьми сочинений на любую ими понравившуюся тему. Причём никогда не обращалось внимание на орфографические ошибки и чистописание (для этого были специальные уроки)-важно было лишь изложение мысли.
Оценки в школе не ставили.
На уроках была свободная раскрепощенная обстановка. Разрешалось ходить, сидеть на полу, на подоконниках.
Интенсивная педагогическая работа Льва Николаевича Толстого началась с 1859 года, спустя десять лет после первых занятий с крестьянскими детьми, когда он открывает бесплатную начальную школу в Ясной Поляне.
Первый период педагогической деятельности писатель назвал периодом «страстного увлечения педагогической деятельностью». «Другая теперь наука… не нам нужно учиться, а нам нужно морфутку и тараску выучить хоть немножко тому, что мы знаем».
Школу посещало от 30-40 мальчиков и девочек 7-13 лет. Уроки в школе начинались в восемь часов утра и зачастую продолжались до двух часов дня; с двух до пяти часов был обеденный перерыв. В сумерках занятия возобновлялись и заканчивались в восемь-девять часов вечера.